У "русского мира" появилось новое лицо, и оно удивительно напоминает лицо Евгения Пригожина. Сходство тем поразительнее, что это тоже повар. Нет это не Евгений Викторович воскрес из мертвых, сдвинув гранитную плиту на Пороховском кладбище в Санкт-Петербурге, это очень похожий на него брезгливым выражением и блатной повадкой русскоговорящий "швейцар", гражданин Латвии Александр Вабикс, работающий поваром на пищекомбинате при цюрихском аэропорте. Две недели назад в поезде Интерлакен-Шпиц он напал на смешанную украинско-белорусскую семью за то, что женщина там говорила по-украински. Матерясь и угрожая, он пытался выгнать семью из вагона, то и дело поминая войну России в Украине: "Я – русский человек Мы вас с***, убивать будем. Что тебя, что тебя, что всех… Мы стреляем таких, как вы". Китайские туристы, спрятавшиеся от его агрессии в туалете, вызвали полицию, после чего наш герой струхнул, сбежал в конец поезда, но был отловлен там и доставлен в отделение. Выяснилось, что это далеко не первый случай его нападения на украинок в Швейцарии, похожие эпизоды происходили в общественном транспорте, магазинах, спортзалах и бассейнах в Цюрихе, Берне и Женеве. Всякий раз женщины писали заявление в полицию, но дело не возбуждали за отсутствием доказательств, и наш герой отделывался предупреждением.
Они чувствуют себя колонизаторами, представителями имперской расы
Можно принять эту историю за курьез и эксцесс: в каждой популяции есть свои отморозки. Но проблема скорее в ее типичности: Вабикс является характерным представителем "русского мира", раскиданного по планете. Совершенно неважно, какой он национальности, где живет и какой у него паспорт и ВНЖ – он открыто позиционирует себя как имперский русский: в своих соцсетях он позирует на Красной площади в Москве и в майке "Россия в моем сердце»", и история его ненависти к Украине и украинцам хорошо задокументирована. Я не раз встречал таких "ватников" в Германии, Финляндии, Центральной Европе, но особенно часто в странах Балтии: они могут быть гражданами Евросоюза, говорить на разных языках, но они являются носителями имперского сознания, порой даже в большей степени, чем сами россияне. Исследователь русского национализма Николай Митрохин называет это "национализмом фронтирных русских" – зачастую это военные пенсионеры или дети и внуки переселенцев, завезенных после войны. Выросшие в военных городках, промышленных районах и русскоязычных гетто, они чувствуют себя колонизаторами, представителями имперской расы, испытывая чувство превосходства и презрения по отношению к местным. Не случайно одним из первых боевых отрядов русского национализма еще в горбачевскую эпоху стал рижский ОМОН.
Они живут в пропагандистской России, показанной им по российскому ТВ
Наличие европейского паспорта еще сильнее укрепляет их в чувстве вседозволенности и безнаказанности – этот особый вид идентитарного паразитизма, свойственный не только русским, но и другим этническим и религиозным группам, живущим на Западе во втором или третьем поколении, которые, так и не адаптировавшись в принявшей их стране, обнаруживают свою исходную идентичность (при помощи муллы на пятничной молитве или Владимира Соловьева на канале "Россия-1", запрещенном, но легко доступном в Балтии) и проецируют свой агрессивный ресентимент в принявшую их европейскую среду. Они живут не в реальной, а в идеальной России своей великодержавной ностальгии, в пропагандистской России, показанной им по российскому ТВ.
Типичен и набор угроз, которыми оперирует Вабикс в своем сольном выступлении на видео. На первый взгляд, это обычная ругань гопника, но на деле он, что называется, "выдает базу", полный каталог риторических приемов "русского мира". Тут и идея этнического и расового превосходства над младшими народами империи, угрозы убийства и апелляция к оружию и войне ("пацаны", которые "сидят в окопах"). Тут и токсичная маскулинность: во всех случаях жертвами его нападений становились женщины, а здесь также и дети семьи в вагоне, которых он угрожает "покалечить" – и в то же время трусливая готовность моментально слиться при появлении превосходящей силы (полиции).
Все эти черты проявляются на разных этажах "русского мира" – от быкующего хама в вагоне до военных преступлений в Украине, жертвами которых становятся все те же женщины и дети, от приблатненной манеры Марии Захаровой и прочих представителей МИДа до речей верховного гопника ("Великого гопника", как в назвал его в своем романе Виктор Ерофеев). В свой последний визит в США российский посланник Кирилл Дмитриев привез в подарок американцам коробку шоколадок с "Великими словами великого человека" – изречениями Путина. Российский аналог цитатника Мао полон житейской мудрости жлоба и казарменного юмора: "Вышли, не имея права – получи дубиной по башке", "чем меньше зубов, тем больше любишь кашу", "если понадобится, мы сами кого надо можем поучить", "если драка неизбежна, надо бить первым" и классическое "границы России нигде не заканчиваются". Сентенции изложены языком подворотни: "порвать штаны", "схватили за одно место", "пора на кладбище". Именно этот "клоачный язык", как назвал его Гасан Гусейнов, и связывает Путина с закоулками "русского мира" на всех широтах, и инцидент в Швейцарии показывает, что его границы действительно не заканчиваются нигде.
Похождения Александра Вабикса закончились плачевно. Он уволен с работы на фабрике-кухне, швейцарская прокуратура ведет расследование, а в Латвии на него завели уголовное дело за возбуждение ненависти на национальной основе. Возможно, его депортируют в Латвию, но, наверное, самым страшным наказанием для него стала бы высылка на свою духовную Родину, в Россию. Впрочем, для граждан Европы такая суровая кара не предусмотрена: любить и защищать "русский мир" лучше всего издалека, не в окопах Покровска и Авдеевки, а у озер Бернского Оберланда.
Сергей Медведев – историк, ведущий цикла программ Радио Свобода "Археология"
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции
